Здесь, на Севере, воздух пахнет Зимой, которой до наступления еще несколько лет. Рикон никогда не видел Зиму, он родился вместе с самым длинным Летом. От Рикона тоже пахнет Зимой — его одежда, кожа и волосы пропитались запахом Севера, а взглядом он мог бы заморозить весь Дорн и земли за Узким Морем в придачу. Рикон еще ни разу не видел Зиму, но уже знает, что это такое.

Рикон юный лорд и, возможно, наследник Винтерфелла, но это если с Браном вдруг что-то случится. Рикону хотелось бы уповать на то, что с Браном ничего не случится, ведь вместе с ним Ходор, Жойен, Мира и, конечно же, Лето, а еще Бран — старше, но Робб тоже был старше, а людей вместе с ним было больше и что они имеют в итоге? Бран должен выжить, Рикон однажды подслушал Жойена, который говорил, что Бран для них всех очень важен. Для Рикона — важнее всего мира, но он должен быть готов к тому, что все это в вопросе выживания не важно и, может быть, однажды он вернется отстраивать разрушенный дом как его наследник. Лорд Винтерфелла должен уметь решать вопросы, с которыми приходят его подданные, защищать их, принимать в своем замке своих вассалов или короля, а так же казнить приговоренного своими руками. Рикон же умеет ставить силки на кроликов, выстругивать из палок стрелы и копья, маскироваться и ночами в своих снах смотреть глазами своего лютоволка, вот только контролировать последнее Рикон еще не умеет, а Оша от него отмахивается словами о черной магии и что Брана с нее было достаточно. Рикон не выглядит как лорд Винтерфелла, но чтобы не расстроить Брана Рикон должен, во чтобы то ни стало, выжить.

Они с Ошей идут очень долго. Лохматый Песик подрос еще больше, он может везти на своей спине Рикона, который подрос тоже. Вместе с тем Рикон повзрослел настолько, чтобы понимать, что Лохматый Песик слишком детское имя для его грозного дикого лютоволка. Но Рикон тогда был маленьким ребенком, много не смыслящим и многое не понимающим, а "Лохматый Песик" пахнет украдкой перед обедом съеденными лимонными пирожными, Браном, который умеет ходить, всей семьей в сборе и даже соленым воздухом тех мест, откуда к ним прибыл Теон. Рикон помнит те времена смутно, благодаря лютоволчьему имени и иногда очень сильно тоскует. И злится.

У Рикона спутанные лохматые кудри, он уже смотрит на Ошу слегка сверху вниз, а злость в его глазах стала более осмысленной. И вместе с тем — еще злее. Так говорит Оша, Рикон никогда не видел своего четкого отражения, но свою злость — осязает. Особенно когда с остервенением вгрызается зубами Лохматого Песика в шею его жертвы. Иногда Оша в шутку говорит ему, что боится его. Рикон хочет, чтобы его боялись все те, кто так или иначе навредил его семье. Они должны его бояться. Но пока что они знают его как мёртвого мальчика, который обожженный и изуродованный до сих пор, наверное, качается на воротах Винтерфелла. Или осыпался, когда вороны исклевали его закоптившуюся плоть, а голодные бродячие собаки растаскали кости. Рикон часто злится и иногда перекусывает косточки тощих мелких зверьков своими собственными зубами.

Они идут долго. Ночью, днем прячутся, живут некоторое время в заброшенных домах. Иногда достаточно долго, чтобы Рикон успел изучить оставленные хозяевами вещи и сложить парочку-другую историй; иногда Рикон даже вспомнить не может, как выглядит очередной заброшенный дом. Когда-нибудь они дойдут, когда-нибудь никогда, но однажды они выходят к большой воде, имя которой, кажется, Тюлений Залив, недалеко от берега покачивается корабель, возле берега — лодка, рядом с лодкой копошатся люди. Оша настораживается, прижимается к земле и нюхает воздух, уподобившись Лохматому Песику: — Может быть, они смогут переправить нас к Скагосу. И у тебя будет свой единорог. — Рикону не нужен единорог, ни свой, ни чужой. Рикону нужна сила и обрушившаяся на головы врагов его смертоносная злость. После можно поговорить про единорогов.
— Мне не нужен единорог, — озвучивает свои мысли Рикон и поджимает губы; лютоволк поднимает голову и прядет ушами.
— Не время капризничать, маленький лорд. Ты получишь там не только единорога, ты же знаешь.
Рикон молчит. Знать — одно дело, быть уверенным — совсем другое.

— Не высовывайся пока я не разведаю кто там и отвезут ли они нас. — Оша собирается выйти из их убежища в кустах, но Рикон хватает ее за локоть и тянет обратно. Говорит с нажимом, сменяет злость в глазах на упрямство: — Я пойду. Я бегаю быстрее, ты же знаешь. — Рикон бегает быстрее, зверьков, из шкурок которых пошита его одежда, он поймал сам, он умеет ловко свежевать и ему приходилось однажды убивать. Все это ради того, чтобы выжить. Рикон не уверен, какая из двух мотивация выжить сильнее: отомстить или не позволить Брану разъедать себя сожалениями, ведь он будет.

Рикон хочет вернуться обратно, проделать тот же долгий путь и прийти к Джону в Черный Замок, который разобьет об себя одичалых, как скала морские волны. Рикон жалеет, что они с Ошей ходили долго, но не достаточно долго, чтобы Рикон перестал нуждаться в Скагосе и людях на этом корабле. Рикон жалеет и успевает выскочить раньше, чем Оша успеет его остановить или хотя бы возразить ему. Потому что Рикон — быстрее и все еще растет.

Рикон выходит вперед с поднятыми ушами и дыханием Лохматого Песика в кустах; в случае чего он успеет убежать, а его лютоволк прикроет его спину. Если свезет, эти несколько шагов станут последними в их с Ошей бесконечном путешествии и следующее утро Рикон встретит на Скагосе. Если нет — пусть Старые Боги помогут им всем.